СТО ДВАДЦАТЫЙ ПСАЛОМ

Не стоит забывать, что пропаганда существует для разных уровней IQ.

Есть такая, что шита белыми нитками — и оказывается эффективной, грубо говоря, только для четырех пятых населения.

А есть такая, что обладает хорошим выражением лица, богатым словарным запасом, большим культурным багажом и интересной биографией — и вот с ней довольно трудно.

Приезжают, скажем, Б. Шоу или Л. Фейхтвангер, в СССР — а после возвращения они невольно становятся носителями вируса, который оказывается эффективным и подготавливает почву, например, для такого явления, как "Кембриджская пятерка".

Пример, конечно, можно поискать более толковый, но это все-таки пример, особенно если учесть тяжесть последствий.

А все почему?

Да потому, что канал передачи информации есть канал – и оказался заражен.

Для информационного вируса главное – хоть как-то внедриться в систему – ценностей, культурных смыслов и т.д.

Тот же Б.Шоу позже был в ужасе и отрекался от собственных восторгов и т.д. Но как носитель заразы он свое дело сделал.

Или – скажем, есть мощный и единственный (специально «выделенный» с помощью цензуры) канал передачи оппозиционной информации, на который оказываются замкнуты носители неугодных власти настроений.

Что с ним делать? Как поступить?

Перекрыть окончательно? 

Это – раз плюнуть. 

Но закрытие – не эффективно.

Ибо тогда пропаганда окажется лишена самого ценного – возможности внедрения.

Оставленные без коммуникативной возможности субъекты так или иначе найдут какой-то другой способ – социальные сети, самиздат и т.д. – и окажутся изолированы от подпитки лжи.

Ситуация будет не стерильной, но все равно смысл окажется куда менее доступен для заражения ложью.

Важно помнить: чем уже канал связи, тем не только меньше круг носителей объективности, но тем и меньше возможность ими манипулировать: мал золотник да дорог (помните, сколько на Красную площадь протестовать против вторжения в Чехию вышло героев и во что это вылилось?).

Лучше если в одном канале будут перемешаны правда и ложь: полуправда — самое эффективное оружие, поскольку только еще здоровый человек сможет добраться и быть допущен в настороженное сообщество еще не зараженных и ложь все-таки "найдет ухо", чтобы влить яд.

И ради этого она, ложь, готова потерпеть соседство истины.

Более того, она нуждается в истине, ибо только в сосуществовании с ней она обладает возможностью воздействия, возможностью сцапать честного человека за плечи и проскочить турникет по чужому билету.

Еще пример.

Есть условно интеллигентская (или не условно) прослойка, которая время от времени смотрит телевизор. И это довольно большая масса, учитывая способ трансляции.

Среди этой массы есть чётко выраженные настроения – если не участие в оппозиционной деятельности, то желание попросту уехать к чертовой матери, с тем чтобы не оставаться в разъедающей сознание и душу среде, зараженной всеобщим величием; или – всего только по соображениям экономическим, не так уж важно.

Но если эта часть населения – как угодно: интеллигентская, креативная, с высоким образовательным уровнем – оставит страну, то она, страна, совсем окажется без интеллектуального потенциала – а без него в современном технологическом мире делать особенно нечего, тем более, если единственная цель бытия теперь — величие.

И дело, конечно, не только и не столько в эмиграции, а завоевании лояльности. То есть в убеждении «фокусной» части населения в том, что жизнь и работа в данной точке географии еще совместимы с их внутренним миром.

Что же делать?

Вариантов не много.

Если пропаганде не удается изменить систему ценностей конкретного человека, остается его лишить возможности изменений. 

Почему? Да потому что человек не блоха — ко всему привыкнет.

Что там у нас с европейскими ценностями? Все отлично, там гейропа, и беженцы уже закончили насиловать Германию и переходят к Австрии, а в Париже сами знаете, что творится.

США, Британия? Вообще говорить нечего.

Но куда еще нашему человеку обратить свой взор? 

Израиль? Да, конечно, столько там наших. 

И тут как раз недоработка вышла.

Израиль покуда остается Израилем.

Да и как к нему подступиться?

Нет в Израиле ничего – ни англо-саксонского кошмара, ни беженцев.

Но есть Израиль: такая страна, с которой вроде бы нет резона ссориться, но которую лучше бы сделать менее привлекательной — как для строя мыслей, так и для варианта жизни.

Как же поступить пропаганде?

Элементарно. Нужно показать по телевизору, как один из лучших матерых журналистов, давно работающих с условно интеллигентской аудиторией (или не условно), прогуливается по Иерусалиму и… всего лишь слегка морщится.

Всё, больше ничего не надо.

Толпа, прильнувшая, дрожа от собственной духовности, к экрану, видит кислую мину кумира и ахает: "Да, вот надо же, какие мы дураки. Тут такой умный человек – и, главное, сам еврей, ничего особенного не нашел ни в Иерусалиме, ни в Израиле, а мы-то кто такие?!"

Другое дело – в передаче оказался всё-таки попутан Дрейфус с Бейлисом, но это ничего, это бывает, мы и сами толком не разбираемся, хоть духовны настолько, что дальше некуда.

И дело в шляпе, потому что почти все, кто сейчас смотрел эту передачу, лишены возможности услышать что-либо иное. 

Теперь напоследок.

Умаление мирочувствования есть ущемление, если не умерщвление, такого подспорья для существования, как надежда.

Это — гораздо страшнее, чем политика и т.д., чем что угодно вообще. 

Ибо надежда — это последнее и часто единственное, что есть у человека.

P.S. Информационная война — сущность нематериальная и оттого особенно страшная, поскольку нацелена не в тело, а в душу. Она известна с древних времен и против этого оружия одним евреем была изобретена защита, тоже не материальная, ибо никакое железо не способно защитить душу. Эта защита — 120-й Псалом ["К Господу в беде взываю: Ответь мне! 2. Господи, спаси душу мою от уст лживых, от языка клевещущего. 3. Что даст, что добавит тебе язык клевещущий..." (Пер. М.Левинова)].