"Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма. / За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда. / Так вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима. / Чтобы в ней к Рождеству отразилась семью плавниками звезда".
Самые загадочные вещи — сгустки прозрачности.
Что может быть таинственнее невидимки?
На поверку "Сохрани…" — совсем не темное, хотя, кажется, вполне "каббалистическое" стихотворение.
И дело не только в том, что свет просодии ярок.
"Смола кругового терпенья" — древесные кольца, капельки смолы на свежем спиле плахи: сруб.
Несчастье и дым вот откуда: дёготь — смолистая и пригорелая жидкость, выгоняемая из бересты огнем: "Ложка меду, а бочка дегтю, так на свете живется": черная сладкая темень.
Дёготь связан с письменностью, не столько потому — что чернильно черен, сколько потому, что возгоняется из бересты-бумаги — огнем, т.е. _словом_, _письмом_, _трением пера_.
Семь плавников Рождественской звезды — И.Х.тиос: жертвенная казнь.
Отражение в глубинной плахе — кольца суть ярусы сруба, сужающиеся в перспективе глубины: голова заглядывает в колодец так же, как ложится, заглядывая в смерть, на плаху.
Днем в колодце можно увидеть звезду.
Траектория стихотворения — спуск, нисхождение в ад, структурированное ярусами сруба, кольцами древесной плахи — строками, строфами — языка: движение духа.
Комментариев нет :
Отправить комментарий